Дети военной поры – это были обыкновенные мальчишки и девчонки, только не познавшие всех радостей и прелестей детства. Сейчас, став зрелыми людьми, они живут рядом с нами и могут рассказать о событиях тех далёких лет, которые они пережили лично.
«Я – свидетель трудного, босоногого военного детства, – начала рассказ о военном времени наша собеседница Мария Николаевна Волынкина. – Родилась 4 февраля 1937 года в селе Вздружном Навлянского района Брянской области. В счастливой, дружной семье нас подрастало двое: сестра Нина и я. Отец Николай Прохорович Новиков работал шофёром, а мама Анна Ильинична занималась хозяйством, воспитанием детей. Трудно тогда жили, небогато, работали много. Я была старшим ребёнком в семье».
Когда началась война, из семьи Марии Николаевны два человека добровольцами ушли на фронт: её отец Николай Прохорович Новиков и дед Прохор Новиков, тётя по материнской линии Елена Ильинична всячески помогала партизанам. Семье Марии Николаевны повезло – в годы войны у них никто не погиб.
«Я не помню, как в деревне появились немцы, – была слишком маленькой, мне было всего четыре года. Об этом мне рассказывала моя мама. В силу возраста школу я не посещала. В начале войны отец ушёл на фронт, а мама с нами осталась в деревне. Когда немцы захватили деревню, то в нашем доме расположился немецкий штаб. Селяне впервые увидели немцев в рубахах с засученными рукавами, с автоматами. Следом пришла на постой и воинская часть. Начался разбой: стреляли кур, уток, гусей, забирали поросят. Люди не понаслышке знали о зверствах фашистов и особо не со¬противлялись, да и что они могли сделать. Женщинам было очень страшно за своих детей. Питались плохо, в основном тем, что было посажено в огороде. Немцы забирали всё: яйца, мясо, молоко, картофель. В доме оставалась самая малость. Вот и получалось, что людям приходилось голодать, они боялись перечить и отдавали последние продукты, а если не отдавали, то враги за¬бирали их силой».
Мария Николаевна до сих пор не ест картофельное пюре, так как сразу вспоминается вкус мёрзлой картошки, которую выкапывали весной из земли, перемешанной с травой.
Мария Николаевна практически не помнит тех событий, кроме того, что постоянно испытывали страх. Маме Анне Ильиничне приходилось обслуживать немцев (готовить еду, мыть), она умудрялась «воровать» у немцев разного рода информацию. А её сестра Елена Ильинична, тогда ещё молодая девушка, не имевшая своих детей, фашистские документы вплетала в косы и по ночам переносила в партизанский отряд.
«Несколько раз все жители деревни были на краю смерти. К примеру, их всех выстроили на холме, немцы вслух считали и каждого третьего расстреливали. Трупы падали в реку Десну. Нам с мамой и сестрой удалось остаться живыми, так как нас спасли партизаны.
Второе спасение произошло, когда всех закрыли в сарае, а сарай подожгли. И снова спасители – партизаны... А в партизанском отряде – свои же односельчане, некоторые из которых, спасая других, не успели спасти своих жен и детей».
Мария Николаевна Волынкина не любит вспоминать те события, о которых помнит лишь благодаря рассказам родственников. Но невозможно стереть из памяти страшные моменты, когда их гнали в концлагерь. Пешком они дошли до Калуги. Во время плена её сестра Нина заболела тифом. Многие уговаривали Анну Ильиничну оставить её, ведь всё равно умрет. Но она не спускала её с рук. К счастью, Нина выздоровела. В настоящее время она проживает в городе Озёры Московской области.
В памяти Марии Николаевны всплывает один эпизод, после которого она поняла, что не все немцы были фашистами, некоторые просто исполняли свои обязанности и не растеряли свои человеческие качества. Встретился такой немец и на её пути. Когда их гнали в Калугу, то рядом с ними остановился немец на лошади и попросил кого-нибудь показать дорогу до какого-то селения. Вызвалась помочь Елена Ильинична, её тетя. Она посадила на повозку пятерых детей, якобы её, чтобы те хоть немного отдохнули. Немец сказал: «Матка, у меня их тоже...» и показал пятерню.
«Когда мы добрались до места, он принёс еду в котелке, накормил нас. Казалось, что вкуснее еды мы никогда не ели. Другие же немцы, не доев своё, выплескивали остатки нам в ноги и громко хохотали. А добрый дядя немец, провожая нас обратно, подарил мне детскую шапочку, полностью расшитую бисером. После войны, когда мы вернулись в своё село Вздружное, сожжённое дотла, эта шапочка ещё долго кормила всю нашу семью. Бисер нанизывали на ниточку – эти бусы меняли на продукты. Жить приходилось в землянке».
Победа досталась дорогой ценой. Но и радость от известия об этом была великая.
Вскорости после окончания войны вернулся с фронта отец, привёз из Германии трофей – швейную машинку, которая очень пригодилась в деревне. Так как отец в числе первых вернулся с фронта, то у их семьи раньше других был поставлен дом – пятистенок. А уже после войны у Марии Николаевны родились братья Александр, Николай и Анатолий.
Война оставила глубокие раны в душе Марии Николаевны. Не имея детства, постоянно испытывая тяжелейший голод и нужду, она не только выжила – её сердце не стало каменным, бесчувственным и эгоистичным. По-прежнему она приветливый, общительный человек. Много трудностей пережила Мария Николаевна за годы войны, трудным был и послевоенный период. Война помешала ей получить образование. Окончив 4 класса, она вынуждена была пойти работать сначала на ферму, а чуть позже в лес на подсечку. Работа была тяжёлой, собирали смолу, Но, поскольку Мария Николаевна была старшим ребенком в семье, она чувствовала возложенную ответственность.
В 1965 году она приехала к мужу на строительство города Усть-Илимска, работала маляром в знаменитой бригаде Л. Туровской, вела активную общественную деятельность. При её непосредственном участии был построен наш город, в котором сегодня живут её дети, внуки и правнуки.
Мария Николаевна Волынкина была награждена юбилейными ме-далями к 60-летию, 65-летию и 70-летию Великой Победы, медалью «За доблестный труд» в ознамено¬вание 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина. В ее послужном списке много почётных грамот, благодарностей и всевозможных поощрений за добросовестное отношение к труду. Война подорвала здоровье Марии Николаевны, но научила по-настоящему ценить жизнь, дружбу, сделала её волевым человеком, серьёзным и ответственным. Вспоминая те страшные военные годы, она не сетует на горести и лишения и придерживается одного мнения: «Я не жалею, что мне было тяжело, но зато легче вам».
