Когда началась Великая Отечественная война, Николаю Ивановичу  было 16 лет. Семья Ивановых жила в деревне Допчур Тангуйского района, в 20 километрах от сельсовета. После окончания школы Николай трудился в совхозе. В 1941 году многих мужчин призвали в армию, а парень продолжал работать. В конце декабря 1942 года повестка в военкомат пришла и Николаю. Служить ему выпало в Монголии.

15 января 1943 года вместе с другими молодыми призывниками Николай Иванов приехал в городок Улан-Цирики. Тогда в Монголии были сосредоточены советские военные силы. Угроза боевых действий и объявления войны Японией с каждым днем становились все реальней. Николай Григорьевич вспоминает, что почти всех опытных и «старослужащих» солдат и командиров отправляли на фронт воевать с фашистами. А молодые ребята должны были здесь, в стране степей, пустынь, гор и бесконечных песчаных бурь изучать военное искусство, копать окопы и защищать границы дружественной страны. Николая распределили в артиллерийский полк, в батарею 45-миллиметровых противотанковых пушек. Из курсантов, так называли молодых солдат, готовили командиров орудия.

«Служба в Монголии была трудной, – говорит Николай Григорьевич. – Климат там непростой – с суровой зимой и сухим жарким летом, большими суточными перепадами температуры и постоянными ветрами. А еще нехватка продовольствия, тесные, холодные казармы – все это солдаты переживали тяжело. В тесной земляной казарме располагались две батареи: одни ребята учились управлять гаубицами, другие – «сорокапятками». По двум сторонам казармы стояли двухъярусные деревянные нары. Нам приходилось спать только валетом и только на боку – даже пошевелиться не было никакой возможности. А казарма не отапливалась даже в самый лютый мороз. Помню, однажды зимой целую неделю бушевала страшная буря вперемежку с пылью, песком и снегом. Из казармы невозможно было выйти».

Но выходить все-таки приходилось. Кухня находилась далеко от казармы, и солдатам нужно было преодолеть немалое расстояние, чтобы поесть похлебку, сваренную из пары мороженых картофелин. Николаю Григорьевичу до сих пор тяжело вспоминать, как выглядели молодые, еще недавно крепкие парни через несколько месяцев службы. У него до сих пор стоит перед глазами страшная картина: в бане, вырытой в земле, моются не мужчины, а скелеты, обтянутые кожей... По словам Николая Иванова, еды не хватало. Утром солдатам выдавали 150 граммов хлеба и небольшой кусочек сахара. На обед – не суп, а зеленоватую воду с плавающей на дне небольшой картофелиной...

Каждый день военнослужащим приходилось рыть километры окопов, траншей и противотанковых рвов в сухой, глинистой и каменистой почве. До сих пор в памяти Николая Иванова увиденный им в день приезда противотанковый ров глубиной в пять метров и длиной в несколько сотен километров. Николай Григорьевич рассказывает, как они рвались на фронт, как переживали, что не участвуют в реальных боях. Но они нужны были здесь, чтобы охранять наши границы от врага. Истощенные и ослабленные, солдаты изо всех сил выполняли свой долг. К сожалению, многие тогда не выдерживали колоссальной нагрузки и погибали. Кроме тяжелой работы, солдаты должны были выполнять различные нормативы по строевой подготовке. Как вспоминает Николай Григорьевич, однажды батарея должна была бежать 30 метров.

В батарее служили ребята из Иркутской области: из Тулунского, Куйтунского, Зиминского районов, а еще были парни из Иваново. Изможденные, со сбитыми, в мозолях ногами, дошли только пятеро сибиряков. Николай Иванов до сих пор не понимает, для чего их заставля-ли бегать, но победить было делом чести.

В мае 1945-го пришло радостное известие об окончании Великой Отечественной войны. А с августа 1945 года Советский союз уже находился в состоянии войны с Японией. К границе Монголии и Маньчжурии были направлены наши войска, в том числе и артиллерийский полк, в котором служил Николай Иванов. Одновременное наступление основных сил советской армии позволило в короткие сроки одолеть врага. По словам Николая Григорьевича, когда их полк перешел Хинганский хребет и вступил в Хайнань, им не было оказано никакого сопротивления. Передовые войска уже провели решающие сражения. Через несколько месяцев полк вернулся на место постоянной дислокации, а еще через полгода его перевели в Читу. Здесь сержант Николай Иванов прослужил до 1950 года. Перед увольнением Николай Григорьевич должен был передать свои знания молодым призывникам.

За семь с половиной лет службы Николаю Григорьевичу только однажды удалось съездить на побывку домой. В ноябре 1946 года он на перекладных добрался до Тангуйского совхоза. Дальше ни поезда, ни авто-бусы не ходили, да и машины в то время были редкостью. Переночевав у знакомых, Николай Григорьевич в одиночку через тайгу пошел в родную деревню, даже не думая о том, что в здешних лесах водились волки, которые не раз нападали на людей. Дома солдату очень обрадовались. За долгие годы службы Николай сильно изменился, что даже мама его не узнала. «В деревню я добрался как раз к празднику 7 ноября, – вспоминает Николай Иванов. – К тому времени совхоз окрёп, у нас была ферма, и по случаю моего возвращения сельчане стол накрыли богатый. Но время пролетело быстро, и, как бы дома ни было хорошо, пришлось возвращаться на службу».

У Николая Григорьевича много наград. Но самая дорогая для него – орден «За боевые заслуги», который он с гордостью мне показал. У Николая Григорьевича уже два взрослых внука, подрастает правнук. Он редко рассказывает о том, что пришлось пережить советским людям за годы войны – тяжело вспоминать. Ветеран всей душой надеется, что никогда, ничего подобного в нашей стране больше не произойдет.

Железовская М.

Орден «За боевые заслуги»