В деревню Верх-Ока сообщение о начале войны дошло с опозданием. Уж больно глухая была деревушка. Заволновалось, завыло село: заголосили бабы, расплакались ребятишки. Мужики ходили хмурые, много курили. Началась мобилизация: 40 человек из деревни Верх-Ока забрали на фронт. Среди них оказался Карпо Данилович Михальченко. В 1941 год ему исполнилось всего 23 года. На тот момент его дочери Надюшке не было и годика. Само собой, отца она не помнит. Через год семья Михальченко получила похоронку: «без вести пропал». Мама Надежды Карповны еще долго надеялась, что жив, что объявится, но тщетно. После войны возвращались уцелевшие односельчане, отца семейства среди них не было. Из 40 призванных в армию вернулись всего 7. Односельчанин Макар Иванович Горностаев рассказал, что попали они с Карпо в 997-й стрелковый полк, состоявший по большей части из сибиряков. Их отряд отправили на задание: ликвидировать снайперов или, как говорили солдаты, снимать кукушек. А тут началось наступление немцев, отряду пришлось ретироваться, но пуля все же настигла Карпо Даниловича. Ранило молодого бойца в грудь. «Я подбежл к нему, хотел оказать помощь, а Карпо прошептал: «Спасайся сам!», – рассказывал односельчанин. На другой день, когда Макар Иванович вернулся на место, где оставил друга, его там уже не было. Пропал без вести. Родные так и не узнали, что с ним случилось.

Подросшая Надя после окончания войны с ребятней бегала за околицу встречать повозки, на которых с фронта возвращались селяне. Плакали все: у одних были слезы радости, у других – горя. «Мне так хотелось, чтоб отец вернулся, за околицу все бегала встречать. Мне хотелось бы к нему прижаться, мне хотелось бы его обнять», – годы спустя написала Надежда Карповна. Помнит, как она ревниво смотрела на ребят, которые сидели на отцовских коленях и разглядывали награды. Завидовала до слез и ждала. Потом, став взрослой, пыталась разыскать следы отца, но тщетно. Ни могилки, ни фотографии не осталось у родных о своем героическом родственнике.

Скуратова Н. К.