За время Великой Отечественной войны Иван Федорович Радецкий служил в минометных, пулеметных и кавалерийских войсках. Первый бой он принят безусым юнцом, а победу встретил прожженным воякой.

Зимой 1942 года 17-летнего Ивана вызвали в военкомат. Посмотрели там на молоденького щуплого паренька и засомневались – выдюжит ли? Потом решили: а куда денется! Отправили Радецкого в Канаш Чувашской республики, где он прошел курс молодого бойца, и лишь в августе поехал на фронт.

В то время на Курской дуге шли страшные бои. Именно туда везли новобранцев. Железная дорога была вся разбита, поэтому впереди эшелона двигалась ремонтная бригада: один километр проедет поезд, два часа стоит, пока рельсы не восстановят. Так что передвигались в час по чайной ложке. Наконец-то добрались до небольшой станции, скорее разъезда, откуда пешим ходом должны были направиться в сторону Харькова.

Мы голодные, – вспоминает Иван Федорович. – Паек-то скудный дали: сухарей штук пять и банка консервов на двоих. А тут подсолнухи. Их высадила женщина, которая за разъездом следила, у нее двое ребятишек. Солдаты налетели на поле, подсолнухов как не бывало, под-чистую смели. Тогда офицер сильно ругался, мол, скоро провизию подвезут, а мы женщину с детьми обобрали. Мог бы и раньше сказать. И, правда, через 10 километров встретилось на пути поле, засеянное просом, а позже и вовсе сало с хлебом привезли. Вот уж наелись!

Первую встречу с немцами Иван Федорович помнит до мельчайших деталей. 

- Наша рота продвигалась по полю. Впереди передовая, а мы идем вторым эшелоном, – рассказывает Радецкий. Приказ – окопаться. А чем, лопат-то нет. Залегли в подсолнухи. Над полем «рама» кружит, проводит разведку для артиллерии. И давай колошматить. Со всех сторон взрывы, земля комьями разлетается, крики... Недалеко у бойца ногу оторвало, только на жилах болтается. Зрелище не для слабонервных. Он вопит, на помощь зовет. Мы вдвоем поползли к нему, а что делать, не знаем. Он попросил нож и сам жилы отрезал, откинул ногу: «Все, отходилась!». Раненого уложили на подводу вместе с ногой и повезли в медсанчасть, а мы поползли к своим.

На распределительном пункте минометчики тоже с сомнением посмотрели на худенького Ивана и его сослуживца такой же комплекции, но все ж таки взяли. Обессилевшие, голодные новобранцы таскали какие-то тяжеленные запчасти, однако силы были на исходе. В какой-то момент они просто не смогли подняться с земли. Тогда командир сплавил их к пулеметчикам. Ивана назначили подающим, всучив две пулеметные ленты. И сразу в бой. Напарника убило почти сразу, позже ранило второго. Ивану пришлось за секунды осваивать пулемет. «Строчил» без перерыва, ничего не видя и не слыша вокруг. Убили кого или ранили? Не знал. В ре-альность Радецкого вернула жгучая боль в ноге. Оказалось, осколком от мины разорвало пятку. Так Иван прошел первое боевое крещение.

- Повезли меня в медсанчасть, которую развернули в коровнике, –вспоминает Иван Федорович. – Навоз вычистили, кинули на пол плащ-палатки и уложили раненых, человек тридцать. Даже 100 граммов налили. Я-то вина не пил, а тут спирт. Сосед заметил, что я кружку отставил и две порции спирта приговорил. Оказали там первую помощь и отправили в госпиталь.

Долго отлеживаться Ивану не дали. Чуть стал на ногу наступать, отправили в кавалерийский полк, который располагался возле Житомира. Ох и строптивая лошадь досталась Радецкому: с ведра воду не пьет, травы не ест, деревянную кормушку сгрызла до щепок. Взнуздать втроем не могли. Тогда попало Ивану Федоровичу от командира взвода за то, что не может с лошадью справиться. Отчитали и приписали другую. Быстро научился с животным управляться, и в бой. Армия Рыбалки прорвет оборону, а кавалеристы ее занимают. Так прошли через Польшу.

Зимой подошли к реке Одра. Холода стояли жуткие. Местные говорили, что такого никогда не было, дескать, русские привезли морозы. Днем немецкий самолет разбомбит лед на реке, а ночью уже опять схватится. Кое-как переправились на другой берег и с боями добрались до немецкого поместья, где батрачили девушки разных национальностей, в том числе русские, украинки.

Девчата услышали русскую речь и кинулись нас обнимать, – рассказывает Иван Федорович. – Кричат, ревут, вырваться от них невозможно. Пришлось в воздух стрелять. Только тогда расступились. А мы обошли поместье, выставили посты. Ночью караульный увидел немцев человек шесть. Подождали, что они делать будут, потом дали автоматную очередь по фрицам. Только стрельба немного затихла, как услышали залп. Крыши позади нас как не бывало. Стали выводить людей. Еще один взрыв. Меня отбросило к стене, больше ничего не помню.

Очнулся Иван Федорович в госпитале. Слепой, глухой и почти немой. Шел 1944 год, зима. На этом для Радецкого война закончилась. Лечился он месяца два: частично врачи восстановили слух и зрение. А победу встретил в запасном полку в Германии. Бойцов подняли ночью по тревоге: «Разобрать оружие!»

- Что случилось? Ничего не поймем, – вспоминает Иван Федорович. – Оказалось, победа. Все кричат: - Ура! Немцы сдались и палят из ружей. Столько радости было, даже мужики, прошедшие всю войну и испытавшие все ее ужасы, насмотревшиеся столько людской боли, плакали. Мы победили, остались живы, а значит, жизнь продолжается!